Кровавые грехи - Страница 23

— Члены должны заплатить десятину.

— И все?

— Ну, церковь официально не принимает землю, права на бизнес или на собственность непосредственно из рук членов. Но у них есть традиция принимать помощь со стороны бизнеса своих членов — они получают товары и услуги, а также церковь с помощью своих резервных фондов повсюду скупает участки земли.

— Зачем?

— Не имею ни малейшего представления. Они приобретают бесполезную землю, часто с заброшенными зданиями, которые вот-вот рухнут.

— Она надеются на резкое повышение стоимости недвижимости?

— Это выше моего понимания.

Робин повернула голову, чтобы осмотреть тихую, хорошо освещенную площадь, маленькие аккуратные домики вокруг. Окна во всех домах были освещены, хотя, казалось, каждый человек, живущий в Резиденции, сейчас был в церкви. Она поежилась и застегнула свою куртку.

— Напугана?

— Должна сказать, да. Я слышала кое-что… много чего. Но оказаться внутри и наблюдать… Я не знаю. На первый взгляд там не происходило ничего странного, и все же…

— И все же было ощущение неправильности.

— Абсолютной неправильности. Пожалуйста, давай уедем!

— Хорошо, я думаю, мы вполне можем сделать это.

Потому что ты чертовски хорошо знаешь, что Демарко сделает все, чтобы ты не увидел Сэмюеля сегодня. Только не после службы. Только не когда он истощен и возможно менее защищен. Черт.

— Если сегодня служба будет идти, так же как и обычно, тогда они будут петь и молиться еще около часа.

— Как часто у них проходят службы? — спросила Робин, когда они направились вниз по ступенькам, а затем пошли через Площадь туда, где был припаркован джип.

— Официально, в воскресенье, ночью в воскресенье, и еще ночью в среду.

— А неофициально?

— Не знаю. Каждый раз, когда я был здесь, в церкви были люди. Некоторые сидели на церковных скамейках; думаю, они молились или медитировали. Но больше людей было внизу — в зоне отдыха.

— Играли вместо того, чтобы молиться?

— Их игры были достаточно спокойны. Они читали, шили, играли в пинг-понг, в карты или в Аэро-хоккей, собирали пазлы, смотрели телевизор или кинофильмы.

Они оба забрались в джип, и Сойер немедленно завел мотор для того, чтобы воздух внутри побыстрей согрелся.

— Может я и веду себя как параноик, — сказала Робин, — но я ожидала, что Демарко пристанет к нам как банный лист. Особенно когда мы покинули здание. Мы же можем пойти куда угодно. Без наблюдения.

— Если бы мы сделали что-то другое, а не просто дошли и сели в джип, у нас бы сразу появилась компания. Думаю, ты не заметила все эти камеры?

Робин выглянула из окна, и посмотрела на церковь, которая сейчас была ярко освещена.

— Честно говоря, нет. Было так много другого, на что я смотрела.

Ее голос был извиняющимся и раздосадованным.

— Не кори себя за это. Камеры нелегко заметить с первого взгляда. Если не знать, что искать, никогда не найдешь их. И даже если знаешь, сомневаюсь, что ты смогла бы определить, что это инфракрасные камеры, которые активируются при движении.

— Их контролируют?

— О, да. Думаю откуда-то из главного здания, хотя я никогда не выдел здесь аппаратной. И сомневаюсь, что много людей ее видели.

— Значит все время, что мы находились здесь…

— За нами наблюдали. Вряд ли здесь есть микрофоны, по крайней мере, на улице, но я бы не был уверен в этом.

— Господи! Поехали. Пожалуйста.

Будучи сытым по горло этим местом, по крайней мере на сегодняшний день, Сойер кивнул и включил передачу.

* * * *

— Она не смогла сказать, откуда шла боль? — спросил Бишоп.

— Нет.

Холлис зажала телефон между ухом и плечом, и ополоснула свою чашку из-под кофе.

— Казалось, она идет отовсюду, или была просто… ненаправленной. Она, возможно, и при более благоприятных обстоятельствах не смогла бы разобраться в этом, а это был ее первый визит в Резиденцию. Тесса сказала, что боль была всепоглощающей и, вернувшись, она выглядела так, будто ее пропустили через пресс. Сейчас всего десять, а она уже пошла спать.

Бишоп помолчал минуту, а затем сказал:

— Она ощутила, по крайней мере, две необычайно сильные личности.

— Да. Почувствовала много разных обрывков, но те два «голоса» были необычайно отчетливыми. Один сказал: «Я вижу тебя», а другой произнес: «Я голоден». И если Тесса сомневалась на счет первого, то второй, она уверена на все сто процентов, был мрачен, как сам ад. Она непреклонна по этому поводу.

— Но она не ощутила принадлежность этих голосов.

— Да. Тесса познакомилась со многими людьми там, но на самом деле проводила время лишь с Рут Хардин. Возможно, слишком много времени, чтобы она могла связать голос в своей голове кем-либо, кого она видела лишь мельком.

— Вернувшись, она была просто усталой? Или напуганной?

— Усталой и напуганной. Думаю, она не хотела показывать это, но я все же заметила. Я не стала задавать слишком много вопросов, но полагаю, раньше у нее никогда не было физических ощущений во время видений. Но в этот раз, все было иначе. Стремился ли кто-то причинить ей вред или все дело в силе ее переживаний, но это впервые, когда ее способности причинили боль.

— Они развиваются? Или на них воздействуют какие-то усилия, которые прилагает Сэмюель?

— Я не знаю. Может и то, и другое. Я почувствовала что-то странное в этом месте, сразу же, как приехала в город.

— Что именно?

— Ничего такого, чему я могла бы дать точное определение. Маленький город, тихий, немного изолированный. Хотя, слишком тихий. Слишком… мирный. На самом деле, это жутковато. Мы проверяли здешнюю воду?